Мир Гаора. Коррант. 3 книга - Татьяна Николаевна Зубачева
Этот рейс ничем особым и необычным не отличался. Как всегда, из дома через посёлки и посты, где надо собрать заказы для хозяина, на центральные склады. Там сдать уже подписанные хозяином бланки и получить заказанное ранее. И оттуда уже на развоз по кругу, чтобы оказаться дома. Не впервой. И ничего особого Гаор от этого рейса не ждал, не мог ждать, в голову прийти не могло, в самом вещем сне не привиделось. Может, потому и шарахнуло так, что он теперь сидел и тупо смотрел на зажатый в пальцах белый конверт.
Дорога до складов прошла легко и обычно. Думал он о чём угодно, в том числе и о том, что Лутошке пора руль в руках подержать и как бы на это намекнуть хозяину. А если так повернуть, что когда он Гарда — старшего бастарда — в пробную поездку вывезет, то и Лутошку захватить. Вроде хозяин не мешает Гарду болтаться на заднем дворе и играть с Лутошкой и Трепкой.
Получив на складах всё затребованное и пачку накладных, Гаор, как всегда, выехав на шоссе, остановился у обочины, достал карту и разметил маршрут. Заказ был большой, и мотаться предстояло не меньше трёх суток. Но в маршрутном листе у него контрольный срок возвращения на четверо суток. Так что везде он уложится. И стоит сейчас заехать в заведение, пообедать и купить себе в дорогу сигарет и кое-какой еды.
В заведении тоже всё, как всегда.
— А, Рыжий.
— Да, господин смотритель.
— Ремонт нужен?
— Нет, господин смотритель.
Дорогу на заправку он сам знает. Заправил, оставил машину на стоянке и бегом в рабскую зону.
— Обедать?
— Да, Мать.
— Карточка есть?
— Вот.
Карточку Матери, умыться, вымыть руки и за стол. Лиска, играя глазами и вертя задиком, ставит перед ним миску с багровым свекольным супом, по-местному борщом.
— Чегой-то тебя, Рыжий, долго как не было?
— А то ты соскучилась? — Гаор шлепком отодвинул её от стола.
— И не заночуешь никогда. Чего так, Рыжий?
— Лиска, отзынь от мужика, — строго сказала Мать. — Дай ему поесть.
— А как же, — горячо согласилась Лиска, — когда мужик голодный, то на хрен он не годный.
За столом грохнули дружным хохотом. Некоторые даже поперхнулись, и соседи дружно и гулко били их по могучим спинам. Смеялся со всеми и Гаор. Малка забрала у него опустевшую миску из-под борща, а Лиска принесла ему кашу и села рядом, плотно притиснувшись к его бедру.
— Рыжий, а может, поднюешь сегодня, а? — промурлыкала она ему в ухо.
— А график ты за меня блюсти будешь? — спокойно поинтересовался Гаор. — Или «горячих» за меня получать станешь?
— Рыженький, а мы по-быстрому.
Гаор уже знал, что с Лиской и впрямь можно по-быстрому, девка горячая, охочая до этих дел, но правила игры требовали, чтоб его упрашивали и уговаривали. Остальные дружно ржали и подсказывали Лиске, как уломать Рыжего, а ему — как отбрехаться от Лиски, чтоб девка шибко не заносилась, что такая уж сладкая. Но уговаривая Гаора, Лиска вовсю стреляла глазами на остальных.
— Хоть бы ты уж затяжелела, наконец, — Мать отсмеялась над особо удачным оборотом и укоризненно покачала головой. — С пузом не побалуешь.
— А я и не хочу, — Лиска тряхнула головой так, чтобы как ненароком рассыпавшиеся из узла волосы мазнули Гаора по щеке. — Разве только, чтоб вот такой же рыженький был.
— Лиска! — нарочито возмутился Тягун. — Ты это чо?! Мне чернявого обещала!
— А она двоих, да от двоих, да за раз, — заржали за столом.
— Эй, Лиска, а слабо сразу ото всех?
— А чо ж нет? — повела плечом Лиска. — Сколько вас смелых?
Но тут Мать всерьёз рассердилась. Дескать, шутить шути, а меру знай. Нечего как голозадые баловаться.
— Точно, — кивнул кто-то за столом, — это ты точно, Мать, сказала. Любят они, чтоб их помногу было.
Стали вспоминать, кто что видел и слышал об этом, и пришли к выводу, что так не по-людски. А чего с лягв голозадых взять?!
— Холодные они, — авторитетным тоном знатока сказала Летовка, ставя на стол новый кружок с нарезанным хлебом, — вот им и надо подначивать друг дружку. Лягвы вон по дрягвам весной горланят, тож друг дружку заводят.
Под общий хохот Гаор закончил обед и ушёл с Лиской в спальню. В самом деле, почему и нет, когда в охотку и по доброму согласию.
Общая спальня была разгорожена простынями и занавесками на отдельные отсеки. Так что если кто всерьёз спит, то ни они ему, ни он им не помешают. Вообще-то так, по-быстрому, Гаор не очень любил и предпочел бы, конечно, остаться с Лиской или с кем ещё из местных баб и девок, кроме совсем уж малолеток вроде Малки, на ночь, но на нет и суда нет.
Потом Лиска убежала помогать Матери за столом, а он ещё полежал немного, отдыхая. Хорошо бы покурить. Когда-то — Гаор невольно усмехнулся — в прошлой жизни, в другом мире, он любил закурить прямо в постели, и чтоб она ему спичку или зажигалку подавала. Был в этом особый смак, даже дым пахнул по-особому. Но курить в спальне нельзя, Мать подводить нарушением порядка западло, так что… в дороге покуришь, водила. Он ещё раз потянулся и сам себе беззвучно скомандовал: «Подъём!».
Набрать в ларьке сигарет, еды кое-какой, отметить у матери карточку.
— Лиска тебя на свою, что ли, укладывала, или чистую занимал?
Гаор пожал плечами.
— Отметь чистую.
— На моей, на моей были, — вмешалась Лиска.
— Ну, так и быть, — кивнула Мать и вернула ему его карточку, не отметив постельного белья.
Он попрощался с Матерью, кивнул сидящим за столом и ушёл.
Обыск на выходе. Хорошо, хоть купленное в ларьке выпускают. А чего же тогда ищут? В машину, включить мотор, прогреть, на выезд, обыск на выезде и вперёд.
Серый бетон под колёсами, зелень вокруг, синее небо с золотым солнцем над головой. Хорошо и прямо-таки отлично! А жалко будет, если Лиска затяжелеет и её отправят рожать и выкармливать в посёлок, заводная девка всё-таки. «Огонь-девка», — подумал Гаор по-ургорски, засмеялся получившемуся почти кощунству, ставить рядом Огонь и… ладно, бывает и покрепче загибают, и полез в бардачок, убрать купленную
